Деревянный меч - Страница 141

К оглавлению

141

– Не ругайте Аритэйни, – попросил Кенет, чувствуя, что у него перехватывает горло.

– Не будем, – пообещал Хараи. Голос его звучал строго, но глаза смеялись, и в воздухе угадывалось сияние золотых колес.

– Попрощайся, Аритэйни, – поторопил другой дракон. – Нам пора.

Аритэйни взяла Кенета за руку. Век бы он не отпускал ее руки – но тонкие пальцы обернулись теплым облачком и выскользнули из ладони Кенета. Он едва смигнуть успел – и нет перед ним ни Аритэйни, ни пятерых драконов. Только белые облака плывут по синему летнему небу.

Никогда еще Кенет не ощущал такой тоскливой пустоты на душе.

Ему часто и подолгу приходилось оставаться в одиночестве, но он и представить себе не мог, что оно может быть таким враждебным.

Глава 22
МЕСТО СРЕДОТОЧИЯ

Наконец-то!

Лет пятьсот назад, даже триста, Инсанна корчился бы от нетерпения: ожидание затянулось. Инсанна был уверен, что денька через два мальчишка из «Ветки ивы», не выдержав боли, приползет к нему, в ногах валяться будет, просить, умолять, унижаться. Но минула неделя, за ней другая, а никто не просил Инсанну облегчить участь несчастного – ни он сам, ни его родственники. Может быть, дерзкий юноша смирился? Если он сам по доброй воле отказался от враждебности, головная боль должна отступить. При одной мысли о возможности подобного исхода Инсанна испытывал жгучее разочарование – не в своей жертве, в себе самом: надо же было так ошибиться! Инсанна был так уверен, что наглец будет и дальше упорствовать. Неужели он разучился разбираться в смертных?

А тут еще одна весть, и тоже не из приятных. Слуга, которого Инсанна в приступе нечастого милосердия оделил силой, повесился. Вот и помогай людям после этого! Зря только силу потратил на остолопа, неспособного оценить великий дар по достоинству. Инсанна был совершенно уверен в ином исходе дела. Может, и вправду за свою долгую жизнь он разучился понимать этих жалких недолговечных существ с уязвимым телом и куриными мозгами?

Но нет, нет, ничего подобного. Вот они, просители. Нет, не смирился дерзкий мальчишка. Он повел себя так, как Инсанна от него и ожидал, и даже сверх того. Он ничего не сказал о причине своих страданий, чтобы никто не вздумал идти за него ходатаем. Никакой ошибки. Мальчишка упорен, как от него и требовалось. Значит, не зря Инсанна рассчитывал на него.

Мысль о собственной непогрешимости настроила Инсанну на благодушный лад. Он не заставил просителей томиться в ожидании, а принял их немедленно.

Просителей было двое: старик и молодой вельможа. По всей очевидности, отец и старший брат. Судя по виду этих двоих, мальчишка и впрямь происходит из знатной семьи. Горе состарило их лица чуть не вдвое: так, он еще и любим своими близкими. Что ж, тем легче будет их уговорить. Наверняка они с него всю жизнь пылинки сдували, на руках носили, баловали и лелеяли. Удивительно, откуда в нем такая твердость духа. Впрочем, об этом Инсанна вскорости узнает.

– Чему обязан столь великой честью вашего визита? – церемонно поклонился Инсанна.

Младший из просителей устремил на Инсанну взгляд, яснее слов говорящий: «Ты отлично знаешь, зачем мы здесь, сукин ты сын». Взгляд этот Инсанну приятно позабавил. Занятно созерцать бессильную ненависть того, кто вынужден тебе уступить и знает это.

– Мой младший сын… Кэссин… – Слова давались старику с явным трудом. – Он по молодости надерзил вам… не извольте гневаться…

– Я и не гневался, – возразил Инсанна. Ну и самомнение у этих смертных. Неужели они всерьез полагают, что Инсанна способен снизойти до того, чтобы гневаться на одно из этих ничтожных существ?

– Извольте простить его… – Просьба едва не застряла у молодого аристократа в глотке. Как он только выговорил ее, не поперхнувшись!

– Я же сказал, что не сержусь, – чуть раздраженно возразил Инсанна.

Просители испуганно умолкли. Наступившее затем молчание дало им хорошенько прочувствовать собственную беспомощность.

– Отчего раньше не приходили? – нарушил молчание Инсанна.

– Мы не знали… не знали ничего… – прошептал старик. – Он как домой пришел, сразу в беспамятство впал.

– Вот как? – Велика же дерзость юного Кэссина, если боль заставила его потерять сознание. – Что же он, так в себя и не приходил?

– Приходил, – неохотно ответил брат Кэссина.

– И ничего вам не сказал? – полюбопытствовал Инсанна. Любопытство его не было праздным: нужно же ему знать, что представляет собой его будущее орудие.

– А вы изволили ожидать, что скажет? – Поистине вежливая наглость – дар богов. Впрочем, Инсанна не прогневался на молодого вельможу. У него ничего не осталось, кроме способности аристократически вежливо дерзить. Пусть уж потешит самолюбие.

– Ничего он не сказал, – перебил сына старик. – Мы уже после, стороной узнали.

Что ж, теперь понятно, почему Инсанне пришлось так долго ждать. Ничего. Мальчишка сполна заплатит за каждый час этого ожидания.

– А Кэссин подтвердил? – кивнул Инсанна. – Не стал врать. Проявил в кои веки благоразумие. Похвально.

– Мой младший брат никогда не лжет, – процедил вельможа. – Не приучен.

– Ничего, научится, – благодушно сообщил Инсанна. – Я и научу.

Просители на мгновение словно дара речи лишились.

– Так как же вам удалось уговорить его дозволить пойти ко мне на поклон? – усмехнулся Инсанна.

– Никак, – глухо ответил брат Кэссина. – Он нам запретил.

– Он не знает, что мы здесь, – опустил голову старик.

– Как же неразумно, – ласково пожурил Инсанна отсутствующего Кэссина. – Вы правильно поступили, ослушавшись его приказа.

141